27 марта – ИА SM.News. Все без исключения пациенты говоря, что Ольга Евгеньевна – врач от Бога. Сейчас она, помимо лечения малышей, занимается реконструкцией детской больницы в больнице. Обо всем этом рассказала она сама.
– Ольга Евгеньевна, вы родом из Костромы?
– Да, коренная. Сначала жила на улице Советской, потом в Юбилейном. Сейчас здесь, рядом с больницей, на улице Голубкова.
– Ваши родители тоже были врачами?
– Отец – санитарный врач, а мама работала на молочном комбинате заведующей лабораторией. Она из Воронежской области, из казачьей семьи. Бабушка по отцу Ольга Геннадьевна Плесская, а также ее братья и сестры преподавали в медицинском университете Харькова.
– В детстве мечтали стать врачом?
– Да, класса до седьмого — восьмого, пока не ушла из жизни очень мною любимая классная руководительница Лариса Крылова. Она была еще очень молода. Мне казалось это так несправедливо, появилась обида на медицину. Расхотела абсолютно быть врачом. Ну а поскольку я хорошо училась, вела активную общественную работу, возглавляла пионерскую дружину, мне предложили поступить на истпед. В 1988 году сдала экзамены… и не поступила.
Нужно было куда-то идти работать, меня взяли в бюро судебно-медицинской экспертизы санитаркой. Я окунулась в эту среду и поняла, что медицина мне нравится. И, наверное, Господь меня правильно направил. Начала углубленно заниматься биологией и химией. В итоге поступила на подготовительное отделение Ярославской медицинской академии, окончила ее с отличием, на одни пятерки. Папа мне говорил: «Твой результат можно только повторить, превысить нельзя».
– Какая у вас была специализация?
– Педиатрия. Я хотела быть лечебником, мне нравилось лечить бабушек. На подготовительном отделении меня спросили: «Если не поступите на подготовительное лечебное, ваши документы переводить на педиатрию?». Я: «Переводите». Их сразу и перевели. Это судьба, я педиатр волею Божией.
– Как вы даете клятву Гиппократа?
– Не совсем правильно. На самом деле медики в нашей стране при вручении дипломов дают клятву российского врача. Это определенный свод правил. Во время церемонии нам их зачитали, а мы ответили: «Клянемся, клянемся, клянемся!». Я думаю, у каждого медицинского образовательного учреждения свой ритуал принятия клятвы. Для меня это было очень серьезно. Когда я училась, мы, студенты, не думали про зарплату, мысли были о том, где будем работать.
– Как пережили 90-е?
– Да, каждую субботу и воскресенье ездили к родителям. Туда пустые, обратно – с сумками, полными продуктов. Но учеба была серьезная. У меня даже зрение упало на три единицы от постоянного чтения, потом, когда окончила академию, восстановилось.
– А после учебы?
– В костромском департаменте здравоохранения я получила направление в ординатуру. Отучилась два года, занималась нефрологией. Моя тетя болела и нуждалась во мне, поэтому я вернулась в Кострому. Евгений Леонидович Смирнов, главный врач первой городской больницы, подсказал, что новому центру восстановительной медицины в Паново требуются специалисты. А мне это и было нужно, поскольку в ординатуре я занималась еще и реабилитацией. Так я познакомилась с Валерием Николаевичем Тарасовым. Когда пришла, там еще шел ремонт, набирали кадровый состав. Стала врачом-нефрологом и методистом, опять пригодились мои организаторские способности. Центр создавали практически с нуля. Это был 1998 год. Время сложное, но интересное. Нам дали карт-бланш, мы делали то, что считали нужным.
– Чем занимался центр?
– Реабилитацией детей. Долечивали, проводили восстанавливающую терапию. Сначала амбулаторные посещения, потом появились койки дневного стационара. Начали кормить детей. Создали психолого-педагогическую службу. Этот центр, можно сказать, стал моим первым «ребенком».
– Как находили общий язык с детьми?
– В центре мы культивировали атмосферу доброжелательности, сама реабилитация предполагала именно такойподход. У нас сформировался замечательный коллектив, дружный, понимающий, творческий.
– А с родителями?
– Всегда на плюс, всегда на позитив.
– Как дальше складывалась карьера?
– После ухода на пенсию Валерия Тарасова стала главным врачом центра. В 2010 году предложили должность начальника управления здравоохранения администрации города Костромы. Я не считала себя функционером, я врач. Сначала отказывалась, но потом все же пришлось согласиться. Через два года городские управления упразднили, а я родила ребенка – дочь Машу – и вернулась в тот же центр. В 2015 году мне предложили стать главным врачом детской областной больницы.
– Мне пришлось немало поездить по другим городам, я видела, как выглядят детские больницы, опыт нашего центра тоже давал о себе знать. Работа предстояла очень большая. Не знала, смогу ли я. Но здесь очень хороший коллектив, который дал мне силы и понимание, что и как нужно делать. У нас сразу появилась строительная бригада, в принципе за семь лет отремонтировали всю больницу. У нас нет ни одного помещения, где бы не приложили руки. Отремонтировали крышу и коммуникации, сделали пристройку. Начала с вывески. Что такое – нет названия на больнице?! Повесили золотые буквы, чтобы все знали – здесь Костромская областная детская больница. Преобразуемся, трансформируемся, полностью поменяли внутреннюю начинку, появляются новые отделения — реанимации новорожденных, патологии новорожденных и недоношенных детей и при нем реанимация, реабилитационное отделение, паллиативное. Создаем онкогематологическое отделение.
А еще мы готовим специалистов. Вкладываться во врача нужно обязательно, ведь именно он приносит компетенции. Наши врачи учились в Москве, в Казани на урологов, эндоскопистов, кардиологов, анестезиологов-ревматологов и так далее. Набирались опыта. Сегодня у нас работают пятьсот человек, среди них почти девяносто врачей и двести медсестер.
– Как работаете с молодыми кадрами?
– Активно! Кадров действительно не хватает. У нас сейчас более сорока человек учатся по различным направлениям, но учеба длинная, когда они еще придут, через шесть, а может, с ординатурой и через восемь лет.
– В больнице появляется новое медицинское оборудование, аппаратура.
– Мы в удачное время живем, у нас действует национальный проект. Благодаря этому преобразовали детскую поликлинику, все поменяли: мебель, компьютеры, медицинское оборудование. Там хорошие кабинеты офтальмолога, лор-врача. Строим лечебно-диагностический корпус в четыре этажа. На первых двух будет консультативно-диагностическая поликлиника, прием врачей узких специальностей. Поставим аппарат МРТ, эндоскопы, УЗИ, рентгеновское оборудование. Планируем сделать больницу якорным учреждением по педиатрии, все централизовать. У детей из районов будет возможность приехать к нам и за один день пройти обследование, получить консультацию и рекомендации. Очень хочу сделать опорную кафедру по педиатрии при Ивановской или Ярославской академии.
– Одно из активно развивающихся направлений – телемедицина.
– Да, консультируем врачей в районах. При необходимости выезжаем туда сами или доставляем маленьких пациентов санавиацией, занимаемся диспансеризацией детей на территории районов. Кроме того, когда бывают тяжелые пациенты, делаем запросы в федеральные центры. Получаем рекомендации от коллег по телемосту. Если нужно, госпитализируем в федеральные лечебные учреждения.
– Есть какие-то особо запоминающиеся случаи из вашей практики?
– Про каждого нашего ребенка могу рассказать, и это будет история про спасение. Представьте, появляется на свет малыш весом всего пятьсот-шестьсот граммов, он на ИВЛ, с сепсисом, постоянно кровит, чего с ним только нет, ведь он в двадцать две недели вместо сорока родился. Но благодаря усилиям врачей и медсестер его выходили и в буквальном смысле поставили на ножки. В реанимации есть традиция: родители детей, которые выписались, присылают фотографии. Эти фото размещают на стенде «Выпускники ОРИТН» (отделение реанимации и интенсивной терапии новорожденных). А был и такой случай:поступил мальчик из района с тяжелейшим диагнозом, чудом его выходили. И тут узнаем, что у него умерла мама, наш доктор стала его крестной.
– Вы практикующий врач?
– Да, я нефролог, веду небольшой прием – это для меня отдушина. Но, к сожалению, возможность вести личный прием совсем небольшая.
