Моя история — это пример того, как даже в самых темных временах можно найти свет и надежду

29 августа – ИА SM.News. Она вспоминает свое прошлое, рассказывает, и волосы встают дыбом – в реальность происходящего верится с трудом. Ее один раз признали умершей, другой – едва не бросили умирать. Но судьба сложилась так, что Лидия Павловна выжила и считает себя самым счастливым человеком. В этом году она отметила свое 85-летие. — Лидия Павловна, вы были очень маленькой, когда началась Великая Отечественная Война. Что из тех событий запомнилось вам прежде всего? — Война началась, когда мне было всего 4 года. У меня было два брата – один старше на 7 лет, а другой на 8. Многое из тех лет утрачено в памяти, но иногда всплывают отрывки прошлого, словно вспышки. Например, я помню, как мы с братьями прятались под лестницей во время бомбежек, а также то, как ходили на склад и собирали ведерки песка, чтобы выпарить его и пить сладкую воду. Тогда она казалась нам сладкой, возможно, потому что на складе раньше хранился сахар. Некоторые моменты из моего детства я узнала от тети. Она рассказала мне об одном из самых страшных событий — смерти моей мамы. Мама шла по улице и внезапно упала без сознания из-за голода. Я была совсем маленькой, и тетя рассказывала, что я легла рядом с ней. Когда тетя подошла ко мне и спросила, что я делаю, я ответила: «Я легла умирать». Конечно, никто не позволил мне это сделать. — Как вам удалось выжить в этом аду? — Когда дорога через Ладогу была открыта, меня и моих братьев погрузили в грузовики и отправили на эвакуацию. Братьев поставили в первую часть колонны, а меня в конец. Однако во время бомбежки началась паника. Мои братья приехали и стали искать меня, спрашивая, где я нахожусь. Но им сказали, что несколько машин ушли под воду, и, вероятно, я была в одной из них. Братьев отправили в детдом вместе. — Как вы оказались в Костроме? — Судьба сыграла свою роль. Оказалось, что водитель машины, которая должна была нас эвакуировать, по какой-то причине не выехал в путь, что всех нас и спасло. После этого, меня отправили в Кострому. Много кого из детей блокадного Ленинграда отправили в Кострому. Я была очень истощена и по прибытии поместили в детский дом, где меня положили на нары, сделанные из досок. Никто не считал меня жильцом, и все говорили, что я скоро отправлюсь на Лазаревское кладбище, где хоронили детей, привезенных из Ленинграда. -Как вы справились? — В детский дом пришли женщины с текстильного предприятия, чтобы помочь и накормить детей. Одна из женщин взяла меня, но ей сказали вернуть обратно, объяснив, что здесь лежат «смертники», те, кто уже жильцами не считается. Ей предложили выбрать других детей, которые могут стоять на ногах. Когда стало понятно, как другие выбирают детей -оценивая их внешний вид и зубы. Будущая мама приняла решение и взяла меня, не обращая внимания на мою слабость и истощение. Это был мой шанс на новую жизнь. С течением времени я начала восстанавливаться. Женщины из текстильного предприятия помогли мне восстановить силы и восстановиться после пережитого. Они дали мне надежду и понимание, что даже после таких ужасов можно найти силы встать на ноги и двигаться вперед. Я благодарна им за их заботу и поддержку. Мои детские годы в Костроме были трудными, но они также были временем восстановления и надежды. Я нашла новую семью, где меня любили. Это помогло мне преодолеть травмы и боль, которые я пережила во время войны. Я научилась ценить каждый маленький момент счастья и строить свою жизнь на основе надежды и оптимизма. Таким образом, я смогла преодолеть ужасы войны и встать на ноги благодаря помощи и заботе других людей, а также своей внутренней силе и решимости. Моя история — это пример того, как даже в самых темных временах можно найти свет и надежду. — О братьях появились какие-то новости? — Когда я училась в старших классах, мне удалось найти одного из братьев. Он уже служил в армии и находился на Украине. Мы написали в его часть, и ему разрешили приехать к нам. Оказалось, что после детского дома его тоже отправили в Кострому, где он учился в училище при заводе «Рабочий металлист». И к моему удивлению, там он учился вместе с мальчиком, который жил в нашем доме. Они были друзьями, поэтому мой брат часто навещал его. — Что же произошло с остальными родственниками? — Брат стал первым из найденных родственников. Только он помнил адрес тети — сестры нашей биологической матери. Мы написали ей письмо, и после этого родители из Костромы отправились в гости к тете в Ленинград, а затем поехала и я. В итоге меня приняли, но я вскоре вернулась в Кострому, которую уже считала своим родным городом. — А удалось ли вам найти второго брата? — Да, удалось. Это произошло, когда мне было около двадцати лет. Оказалось, что он живет в Житомире и работает на фабрике, производящей музыкальные инструменты. Я съездила навестить его, приехав на поезде. Однако, когда все пассажиры разошлись, я осталась одна. Вдруг я увидела мужчину, который казался мне знакомым, и спросила его: «Вы не ждете меня?» Оказалось, что это был мой брат. Конечно, он меня не узнал, ведь мы виделись в последний раз, когда мне было всего четыре года. Я также познакомилась с нашей бабушкой. Оказалось, что многие родственники находились в концлагерях, включая Бухенвальд. — Вы решили остаться учиться в Костроме? — После окончания школы я поступила в костромское технологическое училище и успешно его закончила. Затем меня отправили по распределению в Ярославль, а позже я перевелась на работу на завод «Мотордеталь». Однако, когда я приехала туда, самого завода еще не было — на его месте было только пустое поле, на котором должно было появиться предприятие. — Как вы приняли решение работать в милиции? — Случайно. Мы нуждались в запуске производства в детской колонии, в частности, в сверлильных станках. Мы обратились в «Мотордеталь» за помощью. И поскольку производство нужно было запускать с нуля, девушек автоматически перевели в управление, которое находилось на улице Симановского. Это произошло в 1972 году. И вот так я оказалась здесь. Более того, логистически такое решение было для меня удобным, поскольку я уже проживала в Костроме и была знакома с этим городом. Когда-то я работала старшим инженером в отделе производственно-технического обучения. Весь персонал был разделен на различные колонии, занимающиеся деревообработкой, металлообработкой и швейным производством. Однако, несмотря на это, мне пришлось стать универсалом и работать как в швейном производстве, так и в деревообработке. Это был ценный опыт, и мне пришлось освоить множество новых навыков. Позже я стала заниматься профсоюзной работой, но в колонии потребовали моего возвращения. Так что мне приходилось работать в обоих направлениях. Сколько лет я посвятила этой работе? В итоге, я занималась профсоюзной деятельностью много лет и ушла только в 2017 году, когда я была председателем профсоюзной организации работников УМВД России по Костромской области. — Чувствуете ли вы себя счастливым человеком после всего, что пережили? — Недавно я обсуждала этот вопрос с подругой, пока мы пили чай. Я считаю, что я счастлива, хотя никто не может дать точное определение счастья. Помните случай с Ладогой? Нет, я не утонула. Кто-то называл меня смертницей? Я выжила. Теперь я счастлива и радуюсь каждому дню.